В этот период при правлении Артаксеркса II Ахеменидское государство, как отмечалось, сотрясали восстания сатрапов, мятежи правителей и военачальников, стремившихся к созданию собственных независимых государств. Однако Артаксерксу III (359-338 гг. до н.э.) удалось отвоевать почти все прежде вышедшие из-под власти Ахеменидов территории, в том числе и Египет, и покончить с мятежниками и народными волнениями. Это дает основание предполагать, что если Хорезм при Артаксерксе II и обрел независимость на какое-то время, то при его преемнике — Артаксерксе III, исходя из сложившейся ситуации, он вновь был возвращен в состав Ахеменидского государства. По существу это лишь предположение, хотя имеются три следующих факта, которые свидетельствуют об обретении независимости Хорезмом от Ахеменидов:

1. Отсутствие военного контингента хорезмийцев в составе войска Дария III в битвах при Иссе, Гранике и Гавгамелах (331 г. до н.э.), тогда как представители других сатрапий - Парфии, Бактрии, Согда участвовали в этих сражениях на стороне ахеменидских войск.

2. Обращение сатрапа Бактрии Бесса к хорезмийцам за помощью, что говорит об определенной форме союзнических отношений нежели о подчиненности хорезмийцев.

3. Приезд в Бактры в 328 г. до н.э. хорезмийского царя Фарасмана в сопровождении конного войска.

Можно, следовательно, полагать, что Хорезм становится самостоятельным государством только во время правления последнего ахеменидского царя Дария III (338-330 гг. до н.э.) на что, возможно, повлияли первые известия о вторжении войска Александра Македонского в Малую Азию и поражение ахеменидского войска еще до битвы при Гранике и Иссе.

На последнюю треть IV в. до н.э., как период обретения Хорезмом независимости, указывает эпизод, связанный с хорезмийским царем Фарасманом (в переводе Квинта Курция Руфа Фратоферном), Александром Македонским и колхами - древне-грузинским племенем, населявшим Западную Грузию — «Злато-обильную Колхиду».

Согласно Арриану, «в то же время (т.е. в 328 г. до н.э.) пришел к Александру и Фарасман, царь хорасмиев, с конницей в полторы тысячи человек. Фарасман рассказал, что он живет по соседству с племенем колхов и амазонками, и вызвался, если Александр пожелает, ударив по колхам и амазонкам, покорить заодно и племена, живущие у Эвксинского моря, быть ему проводником и подготовить все необходимое для войска». Александр в ответ поблагодарил Фарасмана, заключил с ним дружественный союз, но заметил, что идти к Понту для него сейчас несвоевременно. Это сообщение Арриана, по словам С.П. Толстова, давно заинтересовало ученых. А. Гутшмид и В.В. Бартольд считали, что оно свидетельствует о распространении власти Хорезма на юго-восточную часть Восточной Европы. Так, В.В. Бартольд писал, что «Хорезм в эту эпоху..., как и в эпоху монгольского владычества, составлял одно целое с юго-востоком нынешней Европы».

Между тем В.В. Тарн отнесся к этому выводу весьма негативно. Однако С.П. Толстов, исходя из идеи В.В. Бартольда, считал, что Фарасман распространил свою власть на страны, расположенные по берегам Волги, и видел в мощном движении сарматских племен в IV в. до н.э. «направляющую руку хорезмийских царей». Но это лишь априорные догадки, не подтвержденные сведениями письменных источников. Прежде всего, такая политическая ситуация никак не объясняет соседство Хорезма с колхами, так как Волгу и Колхиду разделяет огромное расстояние, приходящееся на степи, предгорья и Кавказский хребет, занятые с Востока до предгорьев Кавказа сарматскими племенами, а с Запада – синдами и меотами, о политическом подчинении Хорезму которых не может быть и речи.

Однако к этому весьма интересному вопросу возможен подход с иных позиций. Согласно преданию, воспроизведенному Плинием (род. в 23/24 г. до н.э.), албаны происходят от Ясона (Язона) – легендарного предводителя похода аргонавтов в Колхиду за «золотым руном», которое он похитил с помощью Медеи – дочери царя колхов Эта. Еще ранее Страбон (64 г. до н.э. – около 20 г. н.э.) писал, что Ясон во время своего путешествия к колхам проник вплоть до Каспийского моря и посетил Иберию, Албанию, большую часть Армении и Мидии, в которой находится святилище Ясона, что, как пишет Страбон, доказывает его пребывание в этой стране.

По словам Страбона, Медея вместе с Ясоном властвовали в Мидии, получившей свое название от сына Медеи Меда, который «наследовал власть и отдал стране свое имя».

Страбон, кстати, первым из античных авторов упоминает албанов, место проживания которых он определил между Кавказским хребтом и рекой Курой, в низовьях этой реки на побережье Каспийского моря. Ту же географию расселения албанов дает и Плиний.

Конечно, предания как таковые не являются надежным историческим источником, однако предания, переданные античными авторами, жившими не в столь отдаленное время от исследуемых событий, тем более подкрепленные данными топонимического характера, возможно, отражают какие-то достоверные события о продвижении греков вместе с колхами к Каспийскому морю, которое находилось на расстоянии пяти дней пути от Колхиды. Если бактрийны и индийцы, жившие в городе Фасисе у Черного моря, как сообщает Псевдо-Скимнос, преодолели путь в несколько тысяч километров, то что стоило колхам пройти во много раз меньшее расстояние и выйти к Каспийскому морю. В этом, как нам представляется, нет ничего удивительного.

В словах хорезмийского царя Фарасмана при обращении к Александру Македонскому о том, что его страна граничит с колхами, по всей вероятности, отражена политическая ситуация того времени. Во второй половине IV в. до н.э. Хорезм уже был сильным и независимым государством, еще до похода Александра Великого освободившимся от ахеменидского господства. По мнению А.С. Балахванцева, в конце V в. до н.э. его границы или сфера влияния доходила на Западе до Каспийского моря. Под контролем Хорезма, вероятно, находился и водный путь по Узбою от Амударьи до Каспия.

Согласно исследованиям грузинских историков, Колхидское государство в VI—IV вв. до н.э. было самым могущественным на Южном Кавказе. В его состав входила вся территория современной Западной и Юго-Западной Грузии, а на востоке его граница простиралась вплоть до Сурамского хребта, разделяющего Восточную (Иберию) и Западную (Колхиду) Грузию - территорию расселения древнегрузинских племен колхов и саспейров. Не случайно Геродот (V в. до н.э.) называет только три племени - колхов, саспейров и мидян, проживающих на территории между Каспийским и Черным морями.

Весьма интересно сообщение Геродота о том, что «из Колхиды недалеко пройти в Мидию», которая в то время занимала территорию вплоть до Каспийского моря. Это свидетельствует о том, что уже в V в. до н.э., а возможно, и ранее (судя по преданиям о походе Ясона (VIII—VII вв. до н.э.)), пролегал путь, соединявший Черное и Каспийское моря. Тогда же функционировал и водный путь по Узбою от Амударьи (Хорезм) до Каспийского моря.

Царь Хорезма Фарасман был, видимо, осведомлен о сложившейся в последней трети IV в. до н.э. политической ситуации на Южном Кавказе благодаря давним и устойчивым торговым связям, осуществляемым по этому пути. Поэтому он и указал Александру Македонскому в качестве одного из соседей самое могущественное на Южном Кавказе в то время племя колхов, а не потому, что границы Колхидского царства непосредственно соприкасались с границами Хорезмийского царства Фарасмана.

Несмотря на весьма скудное число данных, возможно, тем не менее, восстановить границы Хорезмийского царства Фарасмана. На севере и северо-западе оно граничило с областью расселения сарматских племен, у которых были весьма сильными традиции гинокократии. Согласно Арриану, соседями Фарасмана были амазонки. На юго-востоке границы Хорезмийского царства, вероятно, достигали районы современного города Чарджоу, а на западе сфера политического влияния Хорезма доходила до Каспийского моря. Основной же центр Хорезмийского царства приходился на левобережный и правобережный берега низовьев Амударьи. Не исключено, что столичным городом Хорезмийского государства в это время был Хазарасп.

Хорезм в истории государственности Узбекистана
"Ўзбекистон файласуфлари миллий жамияти"